Есть ли шанс выжить у холмогорской резьбы по кости?

Бежит по коровьей кости — цевке, выпиливая узор, лобзик. Ажурные сквозные дырочки оставляет сверло. И… Нет, не сразу, конечно. К долгой, тонкой и аккуратной технологии обязательно должны добавиться твёрдая рука, верный глаз мастера и его художественное чутьё. Вот когда всё это сойдётся в одной точке… Тогда и только тогда можно рассчитывать на положительный результат. На то самое изделие, за которое не стыдно.

Совсем не обязательно, что попадёт оно в Государственный Эрмитаж или Оружейную палату. Ну и пусть! Главное, что непременно будет радовать любого, чей взгляд не сможет пробежать мимо, не остановившись в восхищении. Чтобы увидеть в том, небольшом кусочке, что когда-то был моржовым клыком, усом кашалота, бивнем мамонта или обычной трубчатой коровьей косточкой — цевкой… Увидеть волны Двины, неспешно несущей свои воды к студёному Белому морю. Сполохи северного сияния. Бескрайние заснеженные просторы. Припорошенное снежной марлей, но всё равно, зелёное, бескрайнее лесное море, где-то у самого горизонта смыкающее свои волны с небесным куполом. Для кого-то серым и неприветливым, а для кого-то своим… Родным.

Уже более четырёх веков так было. И сейчас пока — именно так. А вот дальше… Будет ли? Не самые лучшие времена нынче в истории холмогорских косторезов.

В начале 90-х пришли разгосударствление и приватизация. И холмогорская фабрика художественной резьбы по кости имени М. В. Ломоносова стала закрытым акционерным обществом. Но… Что-то не пошло, не заладилось у акционеров. Попробовали вернуться пусть и не под государственную — муниципальную крышу. Побыли какое-то время унитарным предприятием. Правда, как показывает практика, смена вывески не очень помогает в решении проблем, если вдруг они возникли. Пришла беда, хочешь — не хочешь, а ворота открывать всё равно придётся…

Вот и холмогорские резчики. Держались, крепились. По полгода не получали зарплаты. Когда на фабрике вышла из строя отопительная система, а восстановить её было не на что, в шапках и фуфайках работали в холодных помещениях… Только… Не помогло это. И пошла фабрика под банкротство. Нет сегодня холмогорской фабрики художественной резьбы по кости. И что? Всё? На этом закончилась история холмогорского косторезного промысла? А ведь такая история…

Первые письменные упоминания о холмогорских резчиках относятся к XVII веку. В писцовой посадской книге под 1622−1626 гг. можно найти нескольких «четочников» — Селиванко Иванов сын Выдрин, Исачко Трофимов сын Соломатов. Конечно, мастера могли резать из кости не только чётки, но и иную церковную утварь. И даже иконы. На тот период времени и в том, конкретном, месте церковь была наиболее богатым покупателем, имевшим устойчивый и постоянный интерес к красивым, добротным и долговечным предметам. Потому неудивительно, что косторезы ориентировались на её запросы и потребности. Ну, а «четочники», наверное, из уважения к мастерству, которое позволяло изготавливать такие миниатюрные изделия, как четки.

О профессиональном уровне холмогорских резчиков по кости можно судить и по иным архивным документам того же, XVII века. Царствовавший в то время Алексей Михайлович Романов неоднократно заказывал в Холмогорах костяные гребни, чарки, посохи. Изготовить эти изделия для самого Царя-батюшки… Честь, действительно, высокая.

Более того, примерно в это же время в Оружейную палату Московского Кремля был вызван холмогорский «гребенный мастер» Евдоким Шешенин со своими братьями Семёном, Петром и Василием. И не просто так вызван. В качестве семейного подряда перед родственниками была поставлена очень серьёзная и сложная задача — отреставрировать изготовленный в XV веке греческими мастерами трон Ивана III. А это о многом говорит. Ну, как минимум, о том, что, по мнению царя, мастерство холмогорских резчиков было по своему уровню не ниже греческого. И поморы не подвели. Оправдали и отреставрировали. А впоследствии стали лучшими косторезами Оружейной палаты.

Правда, сказать о том, что братья Шешенины или Селиванко Иванов сын Выдрин были первыми — не совсем верно. Да, они первые мастера, о которых сохранилась письменная, документальная память. Но у промысла явно более ранние истоки. Мастерство — оно на пустом месте не возникает. И для того чтобы достичь такого высокого уровня, который был у холмогорских резчиков в XVII веке, нужно, чтобы приёмы и навыки обработки костяного материала передавались из поколения в поколения.

Обязательно должны быть династии, как хранители секретов ажурной резьбы по кости и неповторимого холмогорского стиля, возникшего в результате слияния крестьянского искусства русского Севера, культурного наследия живших по соседству коренных народов и западноевропейских декоративных элементов, которые можно было подсмотреть в портовом Архангельске, принимавшем заморских купцов и промысловиков.

Были, были косторезы в Холмогорах до XVII века. И после него — тоже были. Те самые, что привнесли в уже сформировавшийся поморский стиль костяной резьбы элементы рококо и барокко. А потом — классицизма. Ещё позже — сталинского ампира и советского китча.

Славная и богатая история у холмогорской косторезной традиции. Её не только можно, нужно вспомнить. Но сегодня — о другом…

О том, что пусть и сохранилась вывеска холмогорской косторезной фабрики на здании, где она раньше была, но пустое оно нынче. Нет сейчас фабрики. И людей в её помещениях тоже нет. Но по людям всё-таки есть надежда, что вернутся они. Конечно, если муниципалитету удастся реализовать свои задумки и переоборудовать здание под столовую и мини-гостиницу с тремя номерами. Но шлифовальные станки, свёрла, лобзики и их хозяева…

Похоже, под этой крышей им места больше не будет. Те мастера, что ещё остались в селе Ломоносово, где и располагалась фабрика художественной резьбы по кости, сейчас — индивидуальные предприниматели. У себя дома из моржовой, мамонтовой, а чаще из обычной кости-цевки они режут и изделия для массового потребителя, и уникальные вещи, достойные самых авторитетных выставок и музеев.

Сложен, долог и извилист сегодня путь от холмогорского села до покупателя. Очень сложен. А без покупателя ведь нет смысла… Зачем? Мастер ведь не просто так режет. На продажу. Чтобы нашло его изделие своего ценителя, а он — достойное своему таланту вознаграждение. Такое, чтобы хватило и на жизнь достойную, и на продолжение деятельности. Потому, если о том, «есть ли шанс», так однозначно — есть.

Ну, во-первых, холмогорская художественная резьба по кости — это же не просто промысел. Промысел народный. Соответственно, он жив, пока жив народ, являющийся и носителем, и сосредоточием памяти о навыках, приёмах и стилевых особенностях этой частички нашего общего культурного наследия.

А во-вторых… Конечно, с одной стороны, не особо, что спасение утопающих, дело рук самих… Но с другой… Надёжнее оно, когда рассчитываешь только на себя. И будет или нет у холмогорского промысла будущее, во многом зависит от всех нас. Потенциальных покупателей. Есть объективные экономические законы, которые никто не отменял. И основной из них о том, что предложение порождается спросом.

Есть спрос на определённый товар, рынок незамедлительно реагирует на него. В результате — на прилавке появляется именно то, что нужно потенциальному покупателю. И если мы, все вместе, будем интересоваться, спрашивать, искать изделия холмогорских косторезов… У этого промысла есть… Обязательно будет будущее! _____________________________ В качестве иллюстраций к тексту статьи использованы фотографии с сайтов www. lomonosovo. ru и bibliotekar. ru/rusKost